Три грации - Страница 32

— Ну конечно! — Говорить с полным ртом — невежливо, поэтому голодная Джуди больше ела, чем болтала. — Отделалась легким испугом — в буквальном смысле этого слова.

— Но каков наш герой! Каков Бен!.. Милая, налить вам чаю?.. Вот уж не ожидала встретить такого Робин Гуда. Была уверена, что такие заступники бывают только в сказках!

— Но вы же любите сказки, — улыбнулась Джуди. — Может, поэтому великий Пан и привел его к вам? Помните, мы же встретили их в Баниасе!

— Именно! Именно «их»! И моего дорогого Н*, и вашего дорогого сорвиголову! Пан послал их вдвоем! И, дорогая, не скромничайте! — Голубые глаза загорелись озорными искорками. — Он положил глаз на вас, именно на вас, и не краснейте, меня не проведешь!

— Ну что вы… — В лицо вдруг маняще пахнуло холодком ночи, жутью запретного волнующего чувства. Ах, Бен… Ну почему, почему она, дуреха, оттолкнула его вчера! Ведь ночь могла пройти совсем по-другому! Черт! Проклятое пуританское воспитание! И ведь взрослая уже, сама себе хозяйка, ан нет! Не выбьешь из головы то, что вколочено с детства, как бы глупо оно ни было, и опять потеряешь то, о чем мечтаешь всю долгую одинокую ночь, грызя зубами подушку… И, my God! — завтра последний день, а сегодня они неизвестно где, и где их искать?.. Все! Конец! О, дура, что ты наделала!..

Заметив смятение подруги, опытная секретарша потупила всевидящие глаза, погасила шаловливую улыбку и с дипломатической ловкостью переменила объект разговора:

— Но наша молодая пара — само совершенство! Как подходят друг другу! А? Как вы думаете? Вот уж действительно, суженого на коне не объедешь!..

Джуди, поглощенная своими мыслями, механически жевала бутерброд с колбасой, спасенной от кота, задумчиво кивала головой и честно поддерживала вежливый разговор. На большее у нее не хватило сил:

— Хорошо, что Итамар остался на ночь. Так ребятки помирятся до конца и — кто знает? — может быть, поймут, что должны быть вместе. А, как вы считаете? И он действительно необычайно красив! Ясмин права.

— О да! — с чувством продолжила пожилая дама. — Как мужественен, какая фигура, рост, осанка! И какой взгляд с поволокой! Вы знаете, он мне напоминает Раджа Капура — вы помните, был такой индийский киногерой. Ах, какая душка!

— Как не помнить! — Американка отвлеклась от грустных мыслей. — Моя мама не пропускала ни одного фильма с его участием!.. И наша Ясмин в паре с Итамаром смотрится в съемках просто великолепно. Они работают как единый ансамбль. Образ, грация, стиль… Вам не кажется?

— Вы, наверное, правы. — Рахель равнодушно покивала. — Меня как-то никогда не интересовало искусство. Это слишком абстрактно. Вот подписать дельный контракт или выгодный, умно работающий договор — это интересно! Тут я в своей стихии… Вы хотите еще чаю?

Джуди охотно подставила пустую чашку, но чай пролился мимо — ее рука дрогнула, выдав невольное волнение. Рахель с удивлением проследила за взглядом подруги, напряженным, обращенным к въездным воротам в домик, и услышала шум подъезжающего автобуса. Усмехнулась — шила в мешке не утаишь, и сделала вид, что ничего не заметила.

Но разгоревшийся было взгляд также неожиданно потух — во двор, хрустя гравием, въехал не знакомый, пестрый как попугай туристический автобус, а небольшой тяжелый микроавтобус-работяга. Вглядевшись, Рахель чуть было опять не облилась чаем — за рулем надменно восседала хозяйка циммера собственной персоной. Ловко выворачивая руль, она мастерски припарковала громоздкий микроавтобус вплотную к асфальтированной площадке перед крыльцом, по-шоферски ловко выпрыгнула на площадку и, бросив свирепый взгляд на завтракающих клиенток, нажала на какую-то незаметную кнопку в боковой двери машины. Тут же весь бок микроавтобуса отъехал как-то вверх и вбок, а из широкого проема бесшумно выдвинулась платформа с инвалидным креслом. Платформа плавно опустилась на асфальтированную площадку, и с нее на колесиках скатилось кресло с сидящим в нем инвалидом. Хозяйка привычно взялась за рубчатые пластиковые ручки, откатила кресло от машины, потом лихо отрулила машину на стоянку за домом, вернулась и, все так же свирепо поглядывая на женщин, укатила инвалида в дом. Перед ошарашенными гостями мелькнула блестящая на солнце лысина с жидким венчиком оставшихся волос, неаккуратно отпущенных до плеч, выпуклые рачьи глаза и длинные, свисающие жгутами мерзкие прокуренные усы.

— Господи, это ее муж! — ахнула Джуди.

— Он — инвалид! — потрясенно прошептала Рахель.

— То-то она говорила, что «он больше ничего не может»! — догадалась доктор. — Поэтому она и фотографирует для него!.. Вы понимаете? Она снимает для него!

— Господи милосердный! — Рахель не могла прийти в себя. — Вы помните ее «мой он!». Вот где собака зарыта! Она преступает закон, чтобы ублажить этого развратника!..

Некоторое время обе сидели молча, потрясенные сногсшибательным открытием. Потом Рахель твердой рукой налила чаю подруге и себе, и завтрак продолжился. В безмолвии и мысленной обработке полученной информации.

Через некоторое время на веранде послышались тяжелые, шаркающие шаги — это пришла побежденная хозяйка. Хмуро, не поздоровавшись, она начала собирать грязную посуду. Дамы рассматривали ее. Выглядела она не то чтобы очень — руки и ноги в длинных тонких порезах и синяках, скула залеплена пластырем, на шее — ссадина и громадный, уже начинающий отливать багровым синяк. Вдобавок — красные заплаканные глаза и темные круги под глазами — явный результат бессонной ночи. Сложив тарелки и миски в широкую плетеную корзину, она демонстративно повернулась к отдыхающим квадратной спиной, чтобы удалиться. Дамы проводили ее сочувствующими взглядами и скорбно потупились. Грех радоваться чужому несчастью.